Форум » Ехо » «Сон в зимнюю ночь, или Интим не предлагать». 29 день года, начало девятого (вечер) » Ответить
«Сон в зимнюю ночь, или Интим не предлагать». 29 день года, начало девятого (вечер)
Макс:
Ответов - 20
Макс: Слова сэра Джуффина о том, что можно с чистой душой и спокойной совестью отправляться домой и как следует выспаться, манной небесной пролились на мою несчастную голову, потому что мне не хватало сил уже даже на то, чтобы проявить любопытство и дождаться окончания опроса всех свидетелей и пострадавших, хотя я чувствовал, что многое теряю, не присутствуя при последней сцене. Увы, приходилось полагаться на актерские способности моего неподражаемого шефа, в пересказе которого мне, по всей видимости, предстояло услышать обо всем, что должно было произойти без моего непосредственного участия, и на собственное воображение, уже начавшее рисовать монументальные полотна типа «Обретение генералом Бохом дара речи» или «Праведный гнев вновь заговорившего». Наверное, только эти феерические картины и помогли мне не заснуть прямо за рычагом амобилера, потому что стоило мне добраться до спальни в своем доме на улице Желтых Камней, как я рухнул на мягкое место (я про пол, а не о том, что вы подумали!) и отрубился даже раньше, чем дополз до подушки… Сон стоил того, чтобы уделить ему внимание. Я был в огромной комнате загородной виллы. Три стены из четырех – стеклянные от пола до потолка. За окнами с одной стороны – густой хвойный лес, с другой – лазоревые волны и мерный шум морского прибоя. Мне захотелось пить, и под рукой тут же очутился тропический коктейль с зонтиком. Всегда бы так! Глотнув божественного нектара и полюбовавшись видом, я вошел в спальню. Должен сказать, эта картина понравилась мне еще больше. С первого взгляда было видно, что кто-то не пожалел средств на обустройство спальни, но никакие тигровые шкуры и жемчужные раковины в хрустальных вазах не могли отвлечь моего внимания от занимавшей значительную часть пространства кровати с балдахином. Судя по всему, мой сон решил меня побаловать, предоставив мне возможность насладиться всеми мыслимыми радостями жизни. Я не возражал: после стольких часов беспрерывной работы это было вполне законным вознаграждением. По крайней мере, мне так казалось. Не особенно задумываясь, насколько я был прав или не прав в этом вопросе, я коснулся едва заметно колыхавшегося балдахина и, улыбнувшись сам себе, отвел полог в сторону…
Лойсо Пондохва: Воображение Макса, вне всякого сомнения, уже успело нарисовать ни одну соблазнительную картину. Но то, что он увидел, превзошло его самые смелые ожидания. На роскошной кровати в шелках возлежал сэр Лойсо Пондохва собственной персоной. И, кажется, если не блаженствовал с закрытыми глазами, то разомлел и задремал. Поначалу он вообще никак не отреагировал на вероломное вторжение в пространство, которое вполне мог полагать своим личным даже несмотря на то, что это был сон Макса. Видимо, перинам и подушкам удалось ненадолго пленить волю Великого Магистра. Но стоило гостю сунуться поглубже, тот оказался на противоположной стороне кровати и, к слову, имел вид весьма взъерошенной вороны. - Дырку над тобой в небе! – выпалил опальный магистр, поджав босые ноги.
Макс: Я аж подпрыгнул на месте от неожиданности и с перепугу едва не начал плеваться, куда придется – так, на всякий случай. Для профилактики повышенной смертности среди сотрудников столичного Тайного Сыска. А когда понял, что моей жизни ничего не угрожает (по крайней мере, пока), и увидел, КТО лежал в кровати, которую я справедливо полагал своей (мой же сон!), то и вовсе лишился дара речи, и только и смог, что выдавить из себя некуртуазное «Э-э-э!» и рефлексивно дернуть одеяло в свою сторону, рискуя навлечь на себя недовольство то ли своего гостя, то ли не в меру гостеприимного хозяина. – Лойсо?! А что это вы здесь делаете? Это же мой сон! – Тон получился самый что ни на есть капризный, не хуже, чем у обиженного избалованного ребенка – сам от себя не ожидал. – И кровать тоже …моя. – Закончил я уже на порядок неувереннее.
Лойсо Пондохва: - Нет, это что Вы здесь делаете, сэр Вершитель?! – с видом оскорбленной невинности возмутился Лойсо и дернул одеяло на себя так, что затрещали нитки. Стоит обратить внимание, в его словах содержался прямой намек, от которого Максу полагалось стать красным до корней волос и пустить из ушей пар. - Вообще-то, я просто зашел тебя проведать, - буря минула, так и не разразившись. Вырвав из рук Макса одеяло, Лойсо сменил гнев на милость и даже жестом пригласил того примоститься на краешек кровати, по праву итак всецело ему принадлежащей. – Перекинуться парой слов. Сделать это во сне – самый простой и верный способ. Но, кажется, я выбрал не самое удачное сновидение, - обезоруживающе улыбнулся Лойсо. – Мне почти жаль, - магистр попробовал пружины, - кровать действительно весьма шикарная. Но я все равно рассчитывал, что ты обрадуешься мне как старому приятелю, а не будешь стоять с видом ребенка, у которого отняли конфетку.
Макс: До меня постепенно начало доходить, что Лойсо, то ли невольно, то ли намеренно стал свидетелем моего, гхм, «легкого поведения в пространстве сновидения», дюжину вурдалаков ему (Лойсо) под одеяло! Под одеялом легендарного мятежного магистра, однако, несмотря на все мои мысленные пожелания, пока не наблюдалось никого, кроме меня самого – да и это можно было утверждать только с большой натяжкой, потому что Лойсо так рванул одеяло на себя, что мне едва достался его краешек. Я представил нас со стороны – два взрослых дяденьки (даже хуже того: два могущественных мага!) которые не могут поделить одеяло – и прыснул, складываясь пополам от смеха. – Д-да, п-простите меня, сэр Лойсо, великий и ужасный! – кое-как выдавил я из себя, а немного успокоившись, подхалимски добавил, – я очень рад вас видеть! И крайне благодарен за приятный выбор места – не идет ни в какое сравнение с тем ужасным холмом, после которого я постоянно просыпался с болью во всех конечностях. Готов побиться об заклад, именно Лойсо и срежиссировал этот сон, от начала и до конца. Юмор вполне в его стиле…
Лойсо Пондохва: Стоило Максу начать мыслить в верном русле, и ужасный магистр утратил к одеялу, как и к ситуации в целом, всякий интерес. - С этого и следовало начать, - заметил Лойсо, на настроение которого раболепный лепет Грозного сэра Макса оказал самое положительное действие. В противном случае синяков и ссадин собеседнику было не избежать, даже находись они в овальной комнате с мягкими стенами. - Можешь чувствовать себя как дома. На то, чтобы начать чувствовать себя как дома, Максу была отведена от силы минута, и мешкать, пренебрегая имеющим известные границы терпением сэра Лойсо Пондохвы, было по меньшей мере неразумно. - Знаешь, что произошло со мной минувшим утром? – неожиданно спросил магистр. И, не дожидаясь, пока Макс выскажет свои теории (а по его загоревшимся глазам было видно, как те плодятся с активностью фруктовых мушек), сам ответил: – Меня пытались ограбить! Представь себе, залезли в дом через открытое окно! Совсем страх потеряли. Это известие вполне претендовало на новость дня и заодно истинную цель высочайшего визита. С кем еще он мог бы обсудить это из ряда вон выходящее событие? Не с генералом Бубутой же. - Хотелось бы мне знать, чем так занята Полиция, что честным гражданам средь бела дня приходится собственными силами оборонять свое имущество. О том, что Тайный Сыск в полном составе полирует лавки кабаков мне и без тебя известно...
Макс: – Как это – чем? Полирует многочисленные унитазы своего непосредственного начальника, естественно! – выпалил я, не задумываясь. Откровенно говоря, чувствовал себя как дома я здесь с самого начала, а потому воспользоваться предложением Лойсо для меня не составило ни малейшего труда, и я с готовностью уселся на своей (нашей?) кровати поудобнее, скрестив ноги по-турецки. Но вот воспоследовавший рассказ легендарного мятежного магистра поверг меня в глубокое недоумение. – Вы шутите, да? – сдавшись, спросил я. Чувствовал я себя при этом полным идиотом, но Лойсо, похоже, это даже нравилось. – А в Полиции, между прочим, траур. – Магистры меня знают, с чего я решил, что Лойсо – подходящая кандидатура на роль слушателя захватывающей эпопеи о несчастье Бубуточки, но раз уж сказал А, пришлось породить и Б: – Доблестный генерал Бох лишился своего главного достоинства. То есть, возможности орать на своих подчиненных и рассуждать о превратностях устройства всех сортиров Ехо, как по отдельности, так и вместе взятых. Видите ли, манеры сэра Боха не угодили одной предприимчивой дамочке, ставшей свидетельницей преступления, и она немного поколдовала над беднягой генералом, чтобы исправить дело. Бубута теперь, наверное, бегает по Управлению красный от напряжения, машет руками и бешено жестикулирует, но ни одного членораздельного звука произвести не может. Вот и зачем, спрашивается, я начал все это рассказывать, когда стоило бы, наоборот, о многом спросить?!
Лойсо Пондохва: Можно подумать, у него не было других занятий, кроме как вырабатывать у Макса комплексы! Магистр поморщился, словно недоверие собеседника резануло по слуху. - Не шучу. Обнадеживать Макса тем, что как только у него появится достаточно свободного времени для того, чтобы заниматься ерундой, он постарается уделять его персоне больше внимания, которого она (персона), вне всякого сомнения заслуживала, Лойсо не стал. Рассказ Макса о положении дел на службе был встречен на ура. - Какой изящный способ нейтрализовать Полицию! – восхитился Лойсо. Глаза магистра весело блестели. Можно себе вообразить: Дом у Моста со слов Макса сейчас как никогда смахивал на Приют Безумных. – И что вы, изверги, намерены сотворить с этой прекрасной леди? – полюбопытствовал магистр, чуть подавшись вперед. Пришла пора переходить к следующему номеру программы: доверительной беседе. Ни дать ни взять шкодливые мальчишки в импровизированном шалаше из накинутых на спинки стульев покрывал. Лучшей обстановки, чтобы посекретничать, не вообразить! Макс был совершенно прав в своих догадках: сон от и до был срежиссирован Пондохвой. Только вряд ли он все еще помнил о своем желании побиться об заклад. Лойсо озоровато улыбнулся.
Макс: Ответ Лойсо меня, мягко говоря, удивил. Это же насколько неудачливым грабителем надо быть, чтобы влезть в дом самого Лойсо Пондохвы! Хотя больше меня зацепило другое: если легендарный магистр обзавелся домом в Ехо, это значило, что он вознамерился здесь обосноваться надолго. Или нет? Самое время было напрячь извилины и придумать способ деликатно расспросить Лойсо о его планах, но ничего лучше, чем спросить о них в лоб, я придумать не мог. А потом меня отвлекли бурные проявления радости моего знакомого магистра, вызванные, как ни странно, моим же рассказом, из-за которого я только что так переживал. – Ну-у-у, вообще-то, я точно не зна-а-аю, – ответил я, растягивая слова, как жеманная девица. – Видите ли, сэр Джуффин именно сейчас и занимается решением этой проблемы. То есть, не совсем так. Когда я уходил, он как раз собирался приступать к допросу этой леди – кстати, я не нашел в ней ничего особенного прекрасного! – но даже к тому моменту было вполне понятно, что для нее все кончится уютной камерой в Холоми, потому что леди вела себя весьма буйно, да и на добропорядочную горожанку она тоже не очень тянет. Представьте, сначала она «уговаривала», если можно так это назвать, отдать ей пару улик и отпустить ее с миром, а когда ей ответили отказом, попыталась взять свое силой. Я ненадолго умолк, чтобы перевести дух, и мои мысли воспользовались этим моментом, чтобы каким-то непостижимым образом описать окружность и вернулись к началу, и в результате вопрос сам сорвался с языка: – А что стало с тем незадачливым грабителем? Он же у вас ничего не стянул? Логичнее было бы предположить, что несчастный столкнулся с Лойсо и узнал, почем фунт лиха, но выдвигать такое предположение вслух было как-то недипломатично, потому что тогда в роли преступника оказался бы сам Лойсо, а я, как-никак, являюсь представителем организации, призванной следить за порядком и все такое, а решать подобные дилеммы, да еще и во сне, мне совершенно не улыбалось.
Лойсо Пондохва: Лойсо ухмыльнулся. Про себя. Словесный портрет незнакомки, который небрежно набросал сэр Макс, не оставлял сомнений: речь идет не о какой-то там абстрактной ведьме, а о вполне конкретной леди. Наделенной яркой индивидуальностью, характером и чувством юмора, влипшей по уши по собственной инициативе. И теперь ему, Лойсо, придется спешно переквалифицироваться в магистра на белом вороном коне и спасать «прекрасную даму» из рук мучителей. Все это здорово смахивало на сюжет дешевого романа. Но он был не против. В кои-то веки представилась возможность побыть героем. Так, чисто для разнообразия. Тут Макс снова открыл рот, к великому неудовольствию магистра. - Еще бы он у меня что-то стянул, - фыркнул Пондохва. – Не знаю. Я его больше не видел. Но с воровством он точно завязал. Особый шик Лойсо сегодня ночью находил в том, чтобы говорить Максу правду, только правду и ничего кроме правды. Он любил прибегать к этому приему, чтобы сбить собеседника с толку. - Кстати, раз уж ты сам о нем упомянул… как поживает старый лис? – сменил неудобную тему магистр.
Макс: Не то чтобы мне очень понравилось заявление Лойсо (потому что я не мог избавиться от ощущения, что его стараниями в этом мире сегодня все-таки стало одним вором меньше), но кто я такой, чтобы критиковать живую легенду, претендующую на статус мирового зла отдельно взятой Вселенной? Это в мои служебные обязанности не входит, жалованье мне за это не заплатят, а рисковать собственной шкурой так просто, интереса ради – ищите дурака! В общем, я даже обрадовался, когда Лойсо сменил тему. И радовался ровно до тех пор, пока не пришло время ответить на поставленный вопрос. – Хорошо, только по вам соскучился. Кстати, может, как-нибудь в гости к нам зайдете? – брякнул я. Воистину, язык мой – враг мой. Или это этот сон на меня оказывает такое действие? Пожалуй, с Лойсо сталось бы предусмотреть и такой вариант, как нежелание собеседника (в данном случае, меня, любимого) поддерживать интеллектуальную беседу. А уж способ решить эту проблему у него бы наверняка нашелся, в этом я не сомневался…
Лойсо Пондохва: - Куда-куда… В гости? – негромко переспросил Пондохва. Наверное, подумал, что ослышался. Не мог же Макс в трезвом уме и здравой памяти такое ляпнуть. Или мог? - Может, сразу напроситься к Нуфлину на ужин? Так или иначе, недельный лимит терпения магистра подходил к концу. Набора осмысленных звуков, которых ему удалось извлечь из Макса (судя по всему случайно и против его воли) за десятиминутную беседу было вполне достаточно, чтобы составить план ближайших действий. А, значит, их романтическое свидание неумолимо близилось к концу. Однако, в запасе Макса было еще несколько секунд (а то и минут), чтобы брякнуть что-нибудь еще.
Макс: – Я почему-то так и думал, что вы откажетесь, – улыбнулся я (по-моему, очень обаятельно. Хотя до Лойсо с его выдающимся умением внушать собеседнику симпатию мне, конечно, было еще далеко). – А что касается Нуфлина, то… гм, Магистр несколько …скуповат и вряд ли предложит вам разделить с ним трапезу. Кстати о магистрах… В последнее время они растут в Ехо, как грибы после дождя. Можно подумать, что все вдруг соскучились по Эпохе Орденов. Я подумал – может, вы знаете, с чем это связано? Вы, как-никак, самый известный среди магистров… Ну вот, хоть что-то полезное спросил. Лойсо, конечно, даже если знает, ничего не скажет, но моя совесть – дама на редкость непредсказуемая и стервозная, зато теперь она может быть спокойна.
Лойсо Пондохва: Лойсо сделал неуловимое движение плечами. Поговорка «а Темные Магистры знают» в данной ситуации не подходила. Из нее как раз вытекало, что Макс обращается по адресу. - А теперь я скажу тебе, - доверительно понизив голос, проговорил Пондохва, - что когда мы распрощаемся, и ты проснешься у себя дома, ты не будешь способен сотворить ни одного чуда. Никогда. Ни единого, даже самого заурядного. Вскоре тебе придется уйти со службы из-за осознания своей никчемности, но прежде тебе придется выслушать соболезнования и сочувственные взгляды, которыми будут провожать тебя коллеги. Их жизнь будет полна приключений, а тебе придется довольствоваться вечерними газетами, - тон магистра был многообещающим и почти сочувственным. - Хуже того, тебе будет известен способ вернуть могущество. Но для этого тебе придется вступить в наш Клуб. Лойсо выдержал внушительную паузу. - Ну, как ощущения? Ты уже скучаешь по вчера? – осведомился Пондохва… и рассмеялся искренним злодейским смехом. – Выдохни, сэр Макс! Если бы я хотел, я бы давно уже это сделал. Всего-то и требуется что… Что именно требуется Великому Магистру, Макс так и не узнал. Лойсо просто оборвал фразу на середине и выбросил из головы. Чтобы даже хвост мысли не выскользнул на волю. Не будем забывать, что это все еще сон Макса. Вдруг она ему как-нибудь приснится? - Поэтому ты вполне можешь оказаться прав в том, что магистры соскучились по Эпохе Орденов, - Лойсо одарил Макса одной из самых обаятельных улыбок его собственного же репертуара. – Да я и сам соскучился. Я, видишь ли, пропустил все самое интересное – спасибо твоему обожаемому шефу. Проворонить вторую серию, сидя где-нибудь на необитаемом острове, в планы магистра не входило. Более того, в его планы входило наверстать упущенное. К несчастью, ничего глобального ему пока не подвернулось. - А что касается магистра Нуфлина, то я не удивлюсь, что этот скупердяй оставит своих детей без наследства, если таковые появятся. В чем я уже сильно сомневаюсь, - фыркнул Пондохва.
Макс: Не приведи магистры вам пережить то, что я почувствовал во время тирады Лойсо. Честно признаюсь: поплохело мне изрядно. И так защемило сердце, стало так холодно, пусто и невыносимо тоскливо, что я едва-едва не… не знаю, что уж я там собирался сделать (на самом деле, я-то и не собирался вовсе – точнее будет сказать, что внутри меня без моего ведома начало происходить что-то невероятное), но ощущение было такое, как будто я вот-вот взорвусь эдакой красивой вспышкой синего пламени, а заодно уничтожу и своего друга Лойсо, и еще полмира в придачу… Иными словами, по «вчера» я не скучал. А вот случайно кого-нибудь убить в пылу отчаяния вполне мог, и сам бы не понял, что сотворил. – Шуточки у вас, – обиженно буркнул я. И подумал, что сейчас не помешал бы хороший глоток бальзама Кахара или чего-нибудь посолиднее, чтобы привести себя в чувство. …А потом вдруг вспомнил, что сплю, а значит, прежде чем я доберусь до своей заветной бутылочки, придется еще проснуться. Но мечтать во сне о бальзаме Кахара… Хороший отдых, нечего сказать! – Так вы не знаете, что понадобилось в Ехо разом нескольким магистрам средней степени мятежности? – только и спросил я, все еще не преуспев в попытках простить Лойсо его чувство юмора.
Лойсо Пондохва: Сокрушительный эффект, произведенный на Макса его драматическим монологом, оказался полной неожиданностью. Раньше он не делал трагедий из рассуждений Лойсо, пусть даже в этот раз они были обличены в форму, близкую к угрозе. - Экий ты стал чувствительный, - рука Пондохвы вынырнула из-за палантина и нашарила на мраморной столешнице пузатый сосуд с гравировкой. Я с тобой еще не закончил. - Выпей. В изящном синем пузырьке было три глотка вожделенного бальзама, или жидкости, со вкусом бальзама Кахара. Раз Максу не составило труда пятнадцать минут назад материализовать тропический коктейль с зонтиком, чего говорить о желанном зелье. А Лойсо просто вовремя подсуетился и сделал дружеский жест. - Не знаю. Они мне не докладываются, - в голосе великого магистра отчетливо звучало сожаление. – Сказал бы, если знал. Мне тоже не по душе то, что творится в Ехо, - поделился Лойсо. Конкуренция. - А сам ты как думаешь, сэр Тайный Сыщик?
Макс: – Спасибо, – ответил я, приняв из рук Лойсо небольшой пузырек и сделав глоток. Иногда я бываю удивительно вежливым. – Понимаете, совсем замотался на работе: то люди пропадают, то мятежные магистры пачками появляются… – Осознав, кому, собственно, я об этом говорю, я усмехнулся и одним махом вылил в себя все содержимое пузырька, по моему недосмотру не примененное по назначению раньше. И как только Лойсо догадался, что именно мне сейчас нужно? Впору испугаться, честное слово! Однако то ли несколько живительных глотков бальзама Кахара (совсем как настоящий, даром, что во сне!) сделали свое дело, то ли не обошлось без магического вмешательства со стороны моего визави, но я вдруг как-то разом успокоился и думать забыл о той неприятности, что едва не приключилась какую-нибудь минуту назад. – И в самом деле, жаль, – согласился я, уловив в тоне магистра нотки сожаления. – Вообще-то, пока не похоже, чтобы они действовали хоть сколько-нибудь согласованно. Хотя появилась же наша подозрительная бойкая дама из Ташера в той самой лавке, из которой исчез этот бич юных воровок… Может, леди Льяса и вовсе с ним заодно, только сбежать не успела? Я задумался и откинулся на спинку кровати. Не такая уж фантастическая версия, между прочим. Но сэр Джуффин, наверное, и сам прекрасно со всем этим разберется. Во всяком случае, до утра мое гениальное предположение вполне потерпит.
Лойсо Пондохва: Пока Макс, откинувшись на изголовье, наслаждался редким ощущением осмысленности, его собеседник подвел черту под итогом разговора и остался недоволен. Мало того, что ему не удалось узнать чего-то сверх той информации, за которой он пришел (сегодня слова из обычно разговорчивого Макса приходилось вытягивать едва ли не клещами), так еще и умудрился натолкнуть сэра Тайного Сыщика на след. Разумеется, он и сам воспользуется ценной информацией, но все равно от их сегодняшнего свидания у Лойсо осталось чувство неудовлетворенности. - Кстати, очень опрометчиво с твоей стороны было принимать из моих рук зелья после всего, что я тебе наговорил, - заметил Пондохва, разглядывая кончики своих ногтей. – Ну, чтож, раз это все новости... Приятно было повидаться, Макс. Пожалуй, мне пора. Босые ноги Лойсо соскользнули на ковер.
Макс: На резонное, по сути своей, замечание Лойсо я только махнул рукой. – Я так часто удерживаюсь от опрометчивых поступков и еще более часто все-таки их совершаю, что одним больше, одним меньше – не суть важно. К тому же, это ведь сон, правильно? И вдобавок, мой. …Так что можно спать спокойно! Иногда я способен демонстрировать героическое легкомыслие, да. Или легкомысленное геройство? – А я, с вашего позволения, останусь и еще посплю. Надеюсь, следующая наша встреча произойдет при не менее мирных обстоятельствах, – я не удержался и широко зевнул, с удивлением отмечая, что, оказывается, хотеть спать можно, даже если ты уже спишь. – Ох, Лойсо, подождите! Я же совсем забыл, что хотел еще кое о чем спросить! – спохватился я, когда мой беловолосый друг уже собрался было уходить. – Среди ваших знакомых, случайно, не найдется какого-нибудь эксцентричного типа, которому нравится после обеда прогуливаться по дну Хурона и – в любое время суток – вызывать временное помешательство рассудка у значительной группы лиц, например, в зале трактира?
Лойсо Пондохва: - Интересно, на каких это основаниях ты полагаешь этот роскошный сон своей собственностью, - с непередаваемой ехидцей спросил Лойсо. – Я на тех же основаниях могу считать, что это ты сотрясаешься воздух моего сновидения своими бесконечными расспросами. Между прочим, я был здесь до того, как ты вторгся во внутренний покой, - напомнил магистр. Несколько секунд Лойсо ожидал проявления на лице Макса следов беспорядка, который он только что навел в его многострадальной голове. Но вместо этого его неугомонный собеседник породил еще один вопрос, дырку над ним в небе. - Да сколько угодно! Мятежные магистры и иже с ними подписавшиеся все до одного те еще затейники! Нескучной ночи, сэр Вершитель, - попрощался Лойсо, выскользнул за полупрозрачный полог балдахина и исчез. Минуту спустя в Макса энергично впилась вырвавшаяся сквозь матрацы и перину на сводобу железная пружина.
полная версия страницы