Форум » Ехо » "Фальшивые зеркала", 29-й день, начало третьего » Ответить
"Фальшивые зеркала", 29-й день, начало третьего
Наваждение:
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Нуфлин Мони Мах: Сумрак не всегда лишь бесполезная помеха. Да, он скрывает очертания и маскирует предметы, он смазывает краски и скрадывает свет. Но в кабинете Великого Магистра даже этот тоскливый, подслеповатый братец леди Тьмы может стать вкрадчивым и вышколенным слугой, деликатно скрывающим то, что не следует видеть случайным взглядам. Для самого хозяина секретов в кабинете не было. Подойдя к дальней стене кабинета, Нуфлин провел по ней рукой, будто снимая невидимую вуаль, и стена озарилась холодным голубоватым светом, явив незатейливый орнамент, до крайности напоминающий шахматное поле с хаотично расставленными фигурами. Немного помедлив, Мони Мах коснулся трех из них, и причудливые фигурки, напоминающие то ли стилизованных драконов, то ли химер, поменялись местами друг с другом, а еще через пару мгновений стена разверзлась, пропуская Магистра вперед.
Наваждение: Шаг. Еще шаг – стена вдруг явно стала толще, чем казалась раньше. Тихий скрип нуждающегося в уходе механизма – это снова сдвинулись камни и сросся, исчезая, проход за спиной Магистра. На короткий миг все погрузилось во мрак, потом пространство вокруг осветилось рассеянным лиловым светом, источник которого невозможно было определить, впереди что-то колыхнулось, потом еще раз – и перед Магистром неожиданно появился силуэт, стремительно обретавший четкость. Через пару секунд его уже можно было рассмотреть во всей красе. То был маленький сухонький старичок с властным и суровым выражением изъеденного морщинами лица. Возраст его можно было без особого преувеличения назвать запредельным, но в глазах по-прежнему теплился довольно хищный огонек, и этот пронзительный взгляд незамедлительно обратился к Магистру.
Нуфлин Мони Мах: Даже лицу непосвященному было бы заметно очевидное сходство между ними. Сходство - но не зеркальное,а скорее портретное, существующее между моделями и их изображениями, сделанными излишне усердным портретистом. Старичок казался усиленной копией самого Магистра, тем образом, который, пожалуй, возникает у сторонних слушателей при рассказах о старом стервятнике и Великом Магистре Ордена Семилистника: в целом он совпадал с оригиналом, но был чуть приукрашен людским воображением. Сам Нуфлин однако изумления не выказал, лишь устало покивал своему двойнику - то ли приветствуя, то ли грустно с чем-то соглашаясь, и после долгой паузы заметил: - Итак, я снова вижу тебя, Тень Магистра. Что ж, ко времени... Говори.
Наваждение: На лице "отражения" Магистра возникло подобие улыбки. – Здравствуй, Нуфлин. Мог бы и удивиться для приличия! Не так часто я тебя навещаю, – ворчливо заметил двойник. Его цепкий взгляд сместился, наконец, с лица оригинала и принялся за изучение окружающего пространства. – Странные дела творятся в Мире, странные и опасные. Уцелевшие Магистры возвращаются в Ехо. Уроки прошлого не прошли для них даром. Они стали сильнее – и осторожнее. Они не забыли, Нуфлин! – взгляд покрасневших глаз двойника снова впился в лицо его визави. – Пока они не склонны объединить усилия и думают каждый о себе, но это лишь вопрос времени. Давно ли ты прогуливался по ту сторону Моста?
Нуфлин Мони Мах: И снова деликатный Сумрак метнулся между Магистром и Магистром, великодушно скрыв во взгляде Мони Маха то, что когда-то, в незапамятные времена в глазах маленького Нуфлина называлось растерянностью и даже беспомощностью, но кому же придет в голову искать такое - на дне глаз Великого Магистра! Разве что Сумраку и его собственной Тени... И все же старик опустил веки, скрывая слабость даже от собственного отражения, и крепко сцепил сухие пальцы. - Ты опять... Опять с этим... Почему ни днем, ни ночью старый Нуфлин не имеет от тебя покоя? Разве я не заслужил сна без кошмаров? Разве я мало кормлю тебя, разве хоть когда-то пренебрегал тобой? - Нуфлин покачал головой с укоризной, годной на то, чтобы вызвать чувство вины у Хурона, - Идем же. Идем-идем... Магистр двинулся вперед, и через пару мгновений в затемненной комнате обнаружился неожиданный поворот куда-то налево, в такое же темное помещение, но стоило Нуфлину трижды хлопнуть в ладоши, как по углам вспыхнули красноватые лампы, а в центре комнаты ровно замерцало... Ехо. Или, точнее, его точная модель в миниатюре. Красные, оранжевые, желтые, голубые огоньки то тихо светились, то коротко вспыхивали на маленьких улицах, мирно пульсировали в крошечных домах. - Вся столица Объединенного Королевства передо мной, как на ладони. Всё под контролем. Всё под полным контролем... - ногти Нуфлина впились в ладони, - Да неужели ты думаешь, что Смутное время может повториться снова?!
Наваждение: – "Опять"? – преувеличенное изумление отразилось на лице двойника, чтобы в следующую секунду смениться смехом. – Ты сам свой вечный кошмар, Нуфлин, не я. Я только тень, всего лишь твое отражение, неточная копия... – откровенно насмешливый взгляд. – Да, покажи мне свою игрушку. Так интересно наблюдать за куклами, которые играют в игры. Движение. Тени. Свет. Снова тени. Огни. Ехо. Мгновение – и силуэт двойника Магистра проявился в большом настенном зеркале с тяжелой витой рамой. – Красиво, не правда ли? Город действительно перед тобой, но в твоей ли он власти, Великий Магистр? Спроси себя, почему этот прекрасный вид вызывает у тебя дрожь, почему воспоминания о Смутных временах возвращаются снова и снова. Правда не изменится оттого, что ты попытаешься скрыть ее от себя...
Нуфлин Мони Мах: Сейчас, опираясь на низкий постамент, на котором стоял, мерцал, жил своей загадочной жизнью маленький Ехо, черной тенью нависая над ним, Магистр Ордена Семилистника особенно походил на своего зловещего двойника, и разноцветные отблески магических бликов отражались в немигающих глазах старого колдуна. Однако по мере того, как Тень произносила свой насмешливый монолог, на лице Нуфлина проступало неожиданное, почти проказливое выражение хитрого мальчишки, раскусившего родительские увещевания. - А-а-а... Я знаю, к чему ты клонишь, Тень! Ты всегда любила эти древние сказки и Больших Весах и Большом Равновесии. Ты хуже старых моралистов, к которым я, кстати, никогда не относился! Добро, Зло, мифический баланс и страшные истории для детишек... - Мони Мах хищно осклабился, всё так же рассматривая подвластный ему город, - Ничего этого нет! Есть только Воля, Власть и Магия, вот на чем стоит этот мир! Вот какие законы им правят! Всё остальное - бред для сентиментальных кумушек.
Наваждение: – Большие Весы, Большое Равновесие, – двойник Мони Маха явно и недвусмысленно передразнивал Магистра. – Ты с кем-то путаешь меня, Нуфлин. Ты вполне уверен, что не со своей совестью? – Двойник в зеркале иронично приподнял брови. – Ах, о чем это я: у тебя же ее нет и никогда не было. Как, впрочем, и у меня. Очень удобно, согласись, – копия Магистра одарила оригинал взглядом, в котором без труда читалась ирония. – Воля, Власть и Магия – все, что тебе нужно, а они не очень-то хорошо уживаются с моралью... Но я пришел не для того, чтобы рассуждать с тобой о нравственности. Не мне о ней судить. Двойник Мони Маха придержал полы своего одеяния и сел в неизвестно откуда появившееся в зазеркальном пространстве кресло. – Ты утверждаешь, что все под контролем. А знаешь ли ты, что происходит сейчас в каждом из этих аккуратных домиков? – отражение Магистра кивнуло в направлении миниатюрной модели Ехо. – Например, вот здесь? – окна в одном из казавшихся игрушечными зданий вдруг вспыхнули ярким светом, как будто бы где-то за ними полыхнуло зеленое пламя.
Нуфлин Мони Мах: Нуфлин склонился над домиком, почти касаясь его крючковатым носом. Могло показаться, что ничего интересного он там не увидел: Магистр стал медленно выпрямляться, впрочем, не спуская с домика глаз. Но и сам дом словно потянулся вслед за своим наблюдателем, стал расти, увеличиваясь в размерах и одновременно обретая полупрозрачность, и вот он уже завис над Ехо, медленно вращаясь и предоставляя любопытным взглядам рассмотреть свое содержимое. В доме были двое. Нуфлин скользнул равнодушным взглядом по отчетливой красной фигурке и всмотрелся во вторую, прозрачно-серую, похожую на случайный завиток дыма, каким-то чудом задержавшегося в мире вещей. Больше в доме ничего не происходило: не искрила запретная магия, не взрывались проклятья, но даже увиденное сумело окончательно испортить и без того не слишком радостное настроение Магистра Мони Маха. - Еще один беглый Магистр? Я немедленно свяжусь с кетарийцем и отправлю Тайный Сыск по следу. Пусть проверят этот домик. Если уже не проверили... - пробормотал Нуфлин. Признание собственной неосведомленности вызывало неприятный зуд.
Наваждение: – Кеттариец не хотел убивать меня раньше. Отчего бы ему неожиданно возжелать этого сейчас? – голос двойника заметно помолодел, а интонации изменились, и если бы Магистр повернулся в эту секунду, он уже не увидел бы перед собой своего отражения, пусть и несколько искаженного и весьма своевольного, – теперь из-за гладкой зеркальной поверхности на него взирал совершенно другой человек, хотя приглядевшись, между ним и Нуфлином все-таки можно было отыскать некоторое сходство, – правда, уже совсем иного рода.
Нуфлин Мони Мах: При первых же звуках голоса Нуфлин резко дернул металлический браслет на запястье, и это могло показаться отчаянным жестом паникера, но железные звенья легко разомкнулись, браслет с неожиданным грохотом упал под ноги Великого Магистра и тут же его силуэт окружила сизая дымка, беспощадно исказившая черты лица Мони Маха и лишившая его цвета. Таким образом не прошло и минуты, как из двух Магистров Нуфлинов разной степени похожести не осталось ни одного. Зыбкое подобие всех оттенков осенних туманов приблизилось к зеркальному отражению, задумчиво комкая в светло-серых пальцах что-то, похожее на детскую черную муфту, и замерло на расстоянии двух шагов. - Я должен был предвидеть... - голос обновленной версии Нуфлина шелестел, как ночной Хурон, - Проклятые Тени, непоседливые твари... Я никогда не верил в вашу верность. Да и ни в чью другую тоже. Это лишь еще один миф для ослепленных властью... Роскошь не для старого Нуфлина. Так чего ты хочешь? Неужто всего лишь прогуляться со мной под ручку по Старому Городу? Не ждал от тебя подобной сентиментальности...
Наваждение: – Ты как был, так и остался старым паникером, Нуфлин, – безапелляционно заявила человеческая фигура со скрещенными на груди руками, с пренебрежением во взгляде взирая на то, во что превратился Великий Магистр Ордена Семилистника, Благостного и Единственного. – Я еще ни разу не видел, чтобы кто-то так пугался зеркала, уж извини за каламбур, – слова сопровождались усмешкой. – И кстати, не вини свою Тень, она этого не заслужила. Собственно, ее и не было здесь с самого начала. Неужели ты не узнаешь меня, мой дорогой враг? Какое разочарование! – драматический вздох и театральное заламывание рук, резкая смена тона с подчеркнуто эмоционального на тихий и вкрадчивый – А я так ждал нашей встречи, так надеялся, что ты помнишь обо мне и, может быть, однажды увидишь меня в кошмарном сне... Но я заблуждался. Я надеялся встретить достойного противника, а вижу лишь дряхлого старика, готового испугаться собственного отражения... А ты боишься, Нуфлин, не отрицай. Иначе к чему этот нелепый маскарад?
Нуфлин Мони Мах: Нуфлин (ибо всё же и не смотря ни на что это был он) за свою бесконечно долгую жизнь слышал подобные речи столько раз, что они давно уже не производили на него должного эффекта - паранойя властителей редко бывает беспочвенной. Опыт (который смело можно назвать историческим) неопровержимо доказывал, что после насмешки над излишней предосторожностью обычно следует прямое нападение, на войне все средства хороши, а к войне Мони Мах был готов всегда. - Не переживай за мою репутацию, мальчик. Никто в этом городе не назовет старого Нуфлина бесшабашным и будет сто раз прав, а иначе он не успел бы состариться... Но я вижу, и ты стал постигать эту мудрость. Ты не пытаешься стереть этот мир в порошок, не лезешь на крышу Иафаха, а всего лишь скромно служишь моим бесплотным отражением. Я был бы польщен, но в этом же нет ничего личного, да? Ты пришел по делу, так говори о деле!
Наваждение: – Я никому не служу, Нуфлин, тебе ли этого не знать! – могло показаться, что в голосе Лойсо появились угрожающие нотки, а на лице – хищный оскал, но в следующий миг наваждение исчезло. – Однако твоя готовность идти на компромиссы внушает уважение. Раньше ты был менее осмотрителен. Великий Магистр некогда могущественного Ордена Водяной Вороны одарил своего противника проницательным взглядом, в самом буквальном смысле, – благо, при том состоянии, в котором сейчас пребывал Нуфлин, это было несложно. – Так вот, о деле. Я пришел, чтобы сделать тебе предложение, Нуфлин. Видишь ли, твой Иафах мне абсолютно безразличен, пока он не мешает моим интересам – к несчастью, переманивать ваших ребят на свою сторону уже слишком поздно, да и немногие из них этого достойны, – но мне не нравится видеть тебя "Великим Магистром Ордена Семилистника, благостного и единственного". И кому только пришла в голову эта дурацкая формулировка? Я бы предпочел видеть на твоем месте кеттарийскую ведьму, однако она слишком умна, чтобы на это согласиться... Но вернемся к моему предложению, Нуфлин. Ты уже знаешь, возможно, что я не единственный, кто снова решил наведаться в Ехо? Так вот, я говорю за всех нас: уходи, Нуфлин. Уходи, пока не поздно, – глаза Лойсо Пондохвы полыхнули недобрым светом.
Нуфлин Мони Мах: - Что? В отличие от Магистра Ордена Водяной Вороны, Нуфлин взирал на своего собеседника, как сэр Луукфи - на птенца буривуха: с восторгом и нежностью. Даже головой покачал в восхищении - дескать, хорош же сукин сын! Власть уже лет триста была единственной любовью и единственным детищем Великого Магистра, и предложения отказаться от нее он всерьез не воспринимал. Не переставая улыбаться, Мони Мах картинно всплеснул руками и черная "муфта" в его ладонях плавно обтянула обе его кисти тонкими перчатками. - Я тронут твоей искренностью, сэр Страшная-Сказка, но, хвала Магистрам, твои желания не так уж много значат для этого мира, - в голосе Нуфлина скользнула издевка, - Ты и жив-то благодаря самонадеянности Кетарийца и, небось, глупости какого-нибудь сумасшедшего Вершителя, я прав? Всегда говорил, что Судьба безнадежно портит своих любимчиков - они таки совсем теряют голову! Магистр усмехнулся и сделал игривое движение пальцами, словно хотел брызнуть в старого врага водой. Только вместо воды с кончиков пальцев слетели плотные черные сгустки, чернильными кляксами осели на стекле зеркала и начали медленно его разъедать заодно с отражением.
Наваждение: Поверхность зеркала зашипела и начала расслаиваться, но не прошло и пары секунд, как где-то в глубине зазеркального пространства возникли новая рама и новое отражение. – Фи, как невежливо! – фыркнул Лойсо из зеркала, вмиг взвиваясь в воздух клубами зеленого дыма и растворяясь в вышине, где-то там, в пространстве, которое не вписывалось в тесную старинную раму. Когда черные ошметки похожей на смолу субстанции соскользнули с гладкой поверхности и с громкими шлепками один за другим плюхнулись на пол, из оставшейся после Великого Магистра Ордена Водяной Вороны дымки проступил новый силуэт. Невысокая женщина неопределенного возраста, но несомненной красоты, смотрела на Нуфлина своими синими миндалевидными глазами. Длинные медовые пряди ее непослушных волос пышными волнами спускались на темно-бордовое платье покроя, даже отдаленно не напоминавшего столичную моду. – Здравствуй, любимый, – спокойно произнесла женщина, и ее губы скрасились улыбкой.
Нуфлин Мони Мах: Даже в черно-белом варианте физиономия старого колдуна сейчас представляла собой роскошное зрелище абсолютного раздвоения: в то время, как нижняя ее часть саркастически ухмылялась, выражая открытое недоверие, глаза откровенно пожирали новое видение с головы до ног. Тело же Магистра выбрало сторону нейтралитета: с места не двинулось, но и бросаться заклятьями не спешило. - Ой, Лойсо! К чему эти дешевые трюки? Неужели ты думаешь увлечь меня этими... картинками? Прячешься в теле моей бывшей подружки... - Нуфлин с укором поцокал языком, - Думаешь, в таком виде я заключу тебя в объятья? Если да, так ты ошибаешься. Я не люблю тебя, Лойсо Пондохва. Не люблю в любом платье и с любой прической. И Магистр с иронией окинул взглядом наряд возникшей дамы, несколько задержав его на уровне груди.
Наваждение: – Лойсо? – женщина смотрела на Нуфлина с искреннем недоумением. – Это тот твой безумный магистр? Не нервничай так, дорогой, это плохо сказывается на твоем цвете лица. – Теперь в ее взгляде читалось нечто, напоминавшее смесь заботливого беспокойства и грустной усмешки, вызванной воспоминаниями прошедшего. – Значит, "бывшей подружки"?! – губы женщины задрожали, и она замолчала, пытаясь справиться с собой.
Нуфлин Мони Мах: - Ты действительно считаешь, что я поверю тебе, Лойсо? Не знаю, зачем тебе понадобилась оболочка леди Мелаты, но ты напрасно устроил это представление: ты не заработаешь им ни короны! А-а, я понимаю: ты соскучился по мне, Магистр Ордена Водяной Вороны, и хочешь поиграть с дедушкой Нуфлином? Да? Оранжевые и красные огни миниатюрной копии столицы мерцали за спиной Магистра, нервно преломляясь в защитном тумане мелкими вспышками его, Нуфлинова, раздражения. Ни на миг не поверил он очередному наваждению, но его новый облик помимо воли Магистра лишал его самообладания. - Ну давай попробуем, старый враг. Коли ты присвоил себе имя леди Мелаты, скажи мне, как называл я эту женщину в те минуты, когда ни одна душа не слышала наших слов? Скажи мне! Дай правильный ответ - и я заключу тебя в объятья, моя милая!
Наваждение: Тень обиды на лице леди Мелаты сменилась недоумением, но пару секунд спустя женщина уже качала головой с выражением легкой укоризны. – Ты совсем не изменился, милый, – наконец со вздохом заметила она. – Посмотри на меня как следует. Неужели ты не сможешь отличить свой кумонский медок от безвкусной подделки? Вот только с объятьями нам, кажется, не повезло, – грустно добавила она, медленно поднимая руку и осторожно касаясь поверхности зеркала со своей стороны.
Нуфлин Мони Мах: Сизое облако защитных чар оседало на плечах Магистра дымом отгоревшего костра, скатывалось к ногам, рассеивалось в полумраке комнаты, обнажая подлинные черты и цвета. Подлинные же эмоции колдуна уже давно скрывались под толщей вековой подозрительности и бесстрастия - отличных лат, необходимых на войне и чертовски тяжелых в мирной жизни, но кто может знать, когда одно перейдет в другое? Сухая кисть Нуфлина Мони Маха осторожно коснулась зеркальной поверхности. Холод пальцев - к холоду стекла. - Здравствуй, Мелата. Пришла проведать старика? Из каких же миров принесло твою тень в зеркало Иафаха? В голосе Великого Магистра больше не было враждебности, но и любви в нем было не больше, чем жизни - в хрупком, засушенном цветке.
Наваждение: – Мерлин сказал, что поможет мне найти тебя, и действительно помог, но я не знала, что это будет так... – леди Мелата тряхнула своими золотистыми волосами. – Не знаю, сколько у нас времени, поэтому сразу перейду к делу. Несмотря на высказанное намерение, женщина в зеркале замолчала на несколько долгих секунд, неотрывно глядя на Магистра. Губы ее были плотно сжаты, а во взгляде прочитывалась тень смятения. Тем не менее, когда она заговорила снова, ее голос звучал ровно, и только глаза выдавали все возрастающее напряжение. – Возможно, ты догадывался, Нуфлин... У тебя есть сын. Именно из-за него я сейчас здесь.
Нуфлин Мони Мах: Зеркальное отражение, мерцающие огни города, подрагивающий свет ламп - всё сейчас выглядело живее Великого Магистра, застывшего напротив зеркала. Внезапная новость никак не хотела располагаться в этой странной комнате, куда ее так бесцеремонно втолкнули, под пронзительным взглядом Нуфлина она робела, как дальняя родственница, куталась в неловкое молчание, не находя ни теплого приема, ни даже приветствия, но перестать быть уже не могла. Наконец, Нуфлин проглотил услышанное, не вслушиваясь в его вкус, и обронил в проголодавшуюся тишь скупое: - И что же?
Наваждение: Женщина тихо вздохнула – кажется, даже с облегчением. – Он пропал, Нуфлин. И не просто пропал, а... Я не знаю, как это случилось. Его телесная оболочка осталась здесь и подает все признаки жизни, но это совершенно другой человек! Он ведет себя совсем иначе, никого не узнает, утверждает, что его зовут Мариком, и постоянно требует, чтобы мы вернули его в Ехо. Что происходит, Нуфлин? – наконец тихо спросила Мелата, и в ее голосе стали ясно различимы тревога и усталость.
Нуфлин Мони Мах: - Ты, конечно, расспросила его? Что он еще сказал? Кто он? Каково его полное имя? Мелата! - Нуфлин раздраженно воздел руки к затерявшемуся во тьме потолку, - Я не узнаю тебя, женщина! Или ты совсем растеряла свое благоразумие за эти годы? Говори же! Что ты узнала об этом Марике? Даже само известие о существовании сына не взволновало Великого Магистра так, как последние слова леди Мелаты. Да мало ли, где растут его дети! Дети должны рождаться на свет и где-нибудь расти, это их святая обязанность. Но залетать в чужие тела и терять собственные души - этого Нуфлин своему отпрыску позволить не мог, и двигали им отнюдь не отцовские чувства.
Наваждение: – Успокойся, Нуфлин, – неожиданно холодно произнесла леди Мелата. – Как ты верно заметил, из нас двоих женщина – я, и если кому-то позволительно паниковать в сложившейся ситуации, то именно мне. Она подняла взгляд на Магистра, вдруг опомнилась и вздохнула. – Прости. Разумеется, мы расспрашивали его. Его полное имя Марик Неро, но в остальном от него невозможно добиться чего-то внятного. Это всего лишь не самый умный мальчик, шокированный попаданием в новый для него мир. К тому же, здесь он совсем не может колдовать, а для твоих соотечественников, сколько я помню, это тяжелая психологическая травма? И он не имеет ни малейшего понятия, каким образом здесь очутился. Точнее сказать, он просто не помнит последнего дня своей жизни... Не мог этот ребенок прийти к нам сам! Что нам делать, Нуфлин?..
Нуфлин Мони Мах: Брови Нуфлина взлетели в изрезанному морщинами лбу, видимо, пытаясь изобразить некую несвойственную Великому Магистру эмоцию. Но ни они, ни даже легкий поклон, на который расщедрился Мони Мах, не справились с выражением покорности, послушания и чего-то там еще, что обычно должны ощущать простые смертные в подобной ситуации, поэтому Мони Мах решил дополнить свою мимику соответствующим текстом. - Слушаю и повинуюсь тебе, моя госпожа! Твой верный раб таки немножечко растерялся и чуть было не испачкал штанишки от волнения, но ты, дорогая леди, как всегда оказалась на высоте, - что ни говори, сарказм Магистру Благостного Ордена удавался гораздо лучше, - Кажется, так принято выражаться в этом вашем халифате, а? Да, Мелата... Я ведь говорил тебе, что замужество за этим напыщенным болваном не пойдет тебе на пользу, и, увы, оказался прав. Да... И он покачал головой с самым сокрушенным видом, не сводя с зеркала осуждающего взгляда. Сейчас Нуфлин казался скорее престарелым отцом леди Мелаты, всерьез огорченным поведением непутевой дочери. - Что делать? Ждать. Я наведу справки об этом молодце. А мальчишку пока усыпите. Укумбийское Марево, я думаю, вполне подойдет. Вдали от Сердца мира он безопасен, но я не хочу, чтобы какой-то безвестный тип шатался в шкуре твоего сына, Мелата. Попортит еще, не приведи Магистры...
Наваждение: – Моего сына? – губы леди Мелаты искривились в болезненной усмешке, – Что ж, ты прав – он действительно только мой, и это не моя вина – ты сам это прекрасно знаешь. Произнеся последний упрек, женщина невольно опустила взгляд. – У нас не халифат, а княжество. Впрочем, время у вас течет иначе, ты мог и забыть... – она осеклась и несколько секунд простояла молча, прежде чем решилась снова поднять глаза и тихо добавить. – Я не замужем, Нуфлин, и никогда не была. Напрасно ты бросаешь мне эти упреки, я их не заслужила. Продолжать Мелата не стала, но ее молчание красноречивее любых слов говорило о том, что ее счет к Нуфлину, реши она его предъявить, был бы куда более значителен.
Нуфлин Мони Мах: - Довольно, - Нуфлин поднял руку, пресекая развитие темы. - Ступайте, леди Мелата. Усыпите мальчика, и если через пару дней его восхитительно молчаливое тело вас будет по-прежнему не устраивать, возвращайтесь в эту раму. Постараюсь помочь. Что еще он мог сказать ей спустя столько лет? Все слова, которые были у Нуфлина для этой женщины, все свои доводы он давно уже рассыпал перед ней, все до единого! Она не выбрала ни одного из них, так чего же хочет теперь, когда у бедного старого Нулфина уже ничего для нее не осталось?
Наваждение: Взгляд леди Мелаты стал пронизывающим и одновременно напряженным до крайности, а руки непроизвольно сжимались в кулак с такой силой, что ногти впивались в кожу, но женщина, казалось, этого не замечала. – Скажи мне правду, Нуфлин. Это ты забрал его? Это ты забрал у меня сына?
Нуфлин Мони Мах: - Ой, ой... Ну к чему эти страсти, Мелата? - Мони Мах впервые за все время отвернулся от зеркала и сделал несколько шагов вглубь комнаты, - Что это ты? Разве я когда-нибудь обманывал тебя? Нет! А я же сказал, что ничего не знаю об этом Марике! Значит, не знаю! Не знаю! И Нуфлин, обернувшись к зеркалу из подкрашенной огнями полутьмы, картинно развел руками. Неверные отсветы Ехо блуждали по лоохи Великого Магистра, но отчего-то даже цветные прыжки этих "зайчиков" не добавляли ему легкомыслия.
Наваждение: Леди Мелата скептически приподняла брови и, кажется, хотела что-то возразить, но в эту минуту ее изображение в зеркале дрогнуло и подернулось рябью. – Тогда помоги мне вернуть сына, Нуфлин! Я не смогу придти снова, у нас нет больше порошка, – спешно начала она, почувствовав, что исчезает, и боясь не успеть. – Ради того, что было когда-то между нами... Обещай, Нуфлин!.. – слова звучали все глуше, обрывки фраз тонули в море наполнявшего зеркало тумана вместе с очертаниями светловолосой женщины в красном платье, и несколько секунд спустя гладкая поверхность снова отражала лишь самого Магистра да огни города у него за спиной.
Нуфлин Мони Мах: Если вы думали, что Нуфлин Мони Мах кинется к исчезающему в зазеркалье наваждению, исступленно тиская раму и шепча клятвы, вы таки совсем не знаете Великого Магистра Ордена Семилистника. Едва голос и образ Мелаты окончательно утонули в этом сумасшедшем стекле, Мони Мах медленно провел рукой по его обманчивой поверхности, безуспешно пытаясь найти успокоение в его черном холоде, но не найдя, сжал руку в кулак и сердито ткнул зеркало, будто пытаясь оттолкнуть предателя. Полумрак комнаты озарился теплым сиянием: на зеркало опустилась огненная вуаль полупрозрачного, но живого, жадного огня. Пламя объяло зеркало, с одинаковым аппетитом вгрызаясь и в дерево, и в стекло, и уже через несколько минут от него осталась лишь горстка пепла. И даже на него Магистр посмотрел с осуждением. - Что ему там делать, в этой вашей дыре? Котов чесать? Пусть хоть сапоги тачает - только бы возле материнской юбки! Женщины... Нуфлин раздраженно передернул плечами, последний раз глянул на останки предмета, доставившего ему столько хлопот, и вышел из комнаты.
полная версия страницы